Существует ли духовно-нравственный прогресс? Данным вопросом задаются мыслители на протяжении всей человеческой истории. Сегодня в эпоху научно-технического прогресса он не утратил своей актуальности, но напротив, приобрел дополнительную значимость. Прежде чем мы рассмотрим различные точки зрения по данной проблеме, дадим определение дефиниции духовно-нравственного прогресса. Согласно толковому словарю Ожегова, духовность – это ничто иное, как свойство души, заключающееся в преобладании духовных и нравственных интересов над материальными. Современный экономический словарь определяет духовность как интенцию человека к вечным ценностям, таким как истина, красота и добро. Духовность понимается как способ человеческого существования, системообразующая функция которого является определяющей в единой структуре психофизиологической и социокультурной жизни индивида. Именно духовность является основой преемственности поколений, поддержания человеческого и человечного образа жизни. Для определения нравственности обратимся к философскому энциклопедическому словарю. Нравственность – это образцы поведения, принятые в обществе. Нравственность и мораль зачастую воспринимаются как синонимы, но Гегель в своих трудах четко их разделяет, понимая под нравственностью объективную, вневременную, общечеловеческую совокупность идеальных норм поведения и взаимоотношения людей, а под моралью – исторически изменчивое несовершенное воплощение нравственности во времени и пространстве. Прогресс – это поступательное движение, улучшение в процессе развития. Таким образом, духовно-нравственный прогресс – это поступательное развитие и совершенствование нравственных норм, установок, моральных принципов, нравственных и духовных интересов общества во временном направлении. Возможен ли вообще духовно-нравственный прогресс? Ведь истинные нравственные нормы и принципы, заложенные в Священном Писании, не утратили своей актуальности и являются столпами морали и духовности. По каким признакам мы можем определить духовно-нравственный прогресс или же напротив говорить о регрессе или стагнации? Эта актуальная проблемы всегда вызывала множество вопросов, на которые сложно дать однозначные ответы. В научной литературе встречаются три точки зрения по проблеме духовно-нравственного прогресса человечества, рассмотрим каждую из них в отдельности. Первой точки зрения придерживались как теологи и мыслители прошлого, такие как Ж.Ж. Руссо, Жозеф де Местр, так и многие современные ученые. Согласно ей, с ходом истории человечество не только не прогрессирует в духовно-нравственном направлении, но и напротив наблюдается регресс духовности, нравственности и морали. Эта точка зрения вполне обоснована и кроме этого имеет подтверждение в Священных Писаниях. Согласно Библейскому повествованию люди были созданы по образу и подобию Бога, то есть были безгрешны, совершенны и невинны. Но затем благодаря проискам искусителя согрешили и погрязли в злых делах. Логично, что, отдаляясь от момента создания человека, нравственность и духовность становятся менее значимыми категориями в обществе. Вторая теория носит условное название «шаг на месте», которое в полной мере отражает сущность данного взгляда по исследуемой проблеме. Согласно ей, не существует ни духовно-нравственного прогресса, ни духовно-нравственного регресса, а есть состояние стагнации и прохождения одного, замкнутого, повторяющегося круга. Возможно, этот взгляд основан на словах из книги Экклезиаста: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но [это] было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после». Третий ответ на вопрос гласит: с поступательным ходом истории человечество прогрессирует и в умственном, и в духовно-нравственном отношениях. Приверженцы этого взгляда разделяются на два течения. Первые утверждают, что духовно-нравственный прогресс является непрерывным и постоянным. Данная теория непрерывного прогресса развивалась в теории Лейбница о «предустановленной гармонии» и красноречиво выражается в высказывании: «Все идет к лучшему в этом наилучшем из миров». Второе ответвление этой теории признает духовно-нравственный прогресс, но не считает его непрерывным и постоянным. Приверженцы данной теории признают существование духовно-нравственного прогресса, но не считают его постоянным и непрерывным. Напротив, они полагают, что человечество, в общем и целом улучшается нравственно, но духовно-нравственный прогресс может сменяться регрессом или стагнацией в определенные исторические периоды развития общества. Приверженцами этой теории являются Кондорсэ, О. Конт, Спенсер, а также многие современные социологи и историки. Следует согласиться с данным взглядом, несомненно, духовно-нравственный прогресс в общечеловеческом масштабе существует. Важнейшими нравственными категориями являются правдивость и искренность, почитание культурных традиций и семейных ценностей, терпимость и толерантность. Данный факт, несомненно, является положительным и говорит о возможности позитивного взгляда в будущее, вселяя надежду, что современная молодежь в состоянии сформировать правильные духовно-нравственные ценности и передать их следующему поколению, что будет являться признаком духовно-нравственного прогресса. Результаты исследования позволяют сделать нам вывод о том, что последнее время в нашей стране формируется тенденция утраты жизненных ценностей и моральных норм гражданами. Большая часть молодых людей, относят себя к категории духовно-нравственных людей, хотя в то же самое время отвечают, что могут совершить безнравственный поступок. Такое противоречие говорит о неполной осознанности молодых людей. У современной молодежи отсутствует мотивация к соблюдению норм морали и нравственности. Отсутствие духовного воспитания является причиной этого. Для того чтобы воспитать юного гражданина, в первую очередь нужно привить ему духовность. Вопрос формирования духовности у молодежи выходит на первый план как проблема проявления осознанности взрослой жизни для молодого поколения. Данные полученные во время исследования говорят о том, что современная молодежь испытывает дефицит нравственности. Ценности и идеалы современной молодежи не в полной мере отражают канонические понятия духовности и нравственности, но тем не мене их нельзя назвать совершенно безнравственными. Современная молодежь готова к принятию новых более высоких норм и идеалов. Таким институтам регулирования общественной жизни как государство и религия необходимо направить все силы на формирование здорового в духовно-нравственном отношении поколения, которое в свою очередь сможет обеспечить достойное будущее нашей страны. В современных условиях необходимость оценки уголовно-правовых норм с точки зрения их нравственной обоснованности не вызывает сомнений, так как именно нравственные нормы служат для согласования деятельности множества индивидов и такая оценка может показать дальнейшие пути совершенствования норм уголовного права. По справедливому замечанию Т. А. Маниной, «нравственность и уголовное право — это сложные системы, в каждой из которых есть нормативные сферы, которые обладают определенными признаками и выражают общие и специфические свойства, на основе которых складываются определенные общественные отношения». Нормы нравственности и права — обязательные и взаимосвязанные регуляторы социального поведения. Их появление связано с необходимостью обеспечить функционирование общества путем согласования интересов людей и их подчиненности определенным правилам. Нравственность шире понятия права, так как право «выбирает» из общественных отношений те, которые будут закреплены и урегулированы при помощи закона. Применяя категории нравственного и безнравственного к понятию «преступление», можно утверждать, что преступление — это самая крайняя форма безнравственного поведения, ставшего общественно опасным. Несмотря на имеющиеся различия в понятиях «право» и «нравственность», можно утверждать, что на уровне уголовного законодательства в целом нравственность выражается в использовании в качестве юридического критерия допустимости проступков людей, в признании преступлениями того ограниченного круга видов поведения, в борьбе с которым все другие социальные меры, кроме уголовно-правовых, неэффективны. Рассматривая вопросы соотношения права и нравственности применительно к институту наказания в уголовном праве, можно сказать о том, что наказание обусловлено нравственными идеями, являясь необходимым средством закона для обеспечения идеи справедливости, заложенной в принципах уголовного законодательства. Бесспорно, что вынужденное ограничение прав и свобод человека, совершившего преступление, при применении к нему уголовного наказания является нравственным. Вместе с тем нельзя не упомянуть о тенденциях гуманизации уголовного права, которые проявляются, например, в отказе от наказаний, унижающих человеческое достоинство и причиняющих физические и психические страдания. В частности, такой вид наказания, как смертная казнь, противоречащий нравственной направленности наказания, переживает необратимые изменения, постепенно изживая себя. Сложными являются вопросы криминализации и декриминализации некоторых деяний при отсутствии единого мнения о том, нравственно такое деяние или безнравственно. В статьях Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (далее УК РФ) нравственные основы уголовного права проявляются особенно четко. Примером этому может служить проблема легализации эвтаназии, затрагивающая как правовые аспекты, так и аспекты медицины и этики. С позиции нравственности не может быть воспринята ни одна из форм активной эвтаназии, и лишь в исключительных случаях могут рассматриваться методы пассивной. Цель же медицинской профессии противоречит намеренному прекращению человеческой жизни, даже совершённому из чувства милосердия. Вопрос о введении нормы, устанавливающей более мягкую санкцию, чем за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, обсуждается давно. Легализация эвтаназии недопустима, но может быть рассмотрен вопрос о включении в УК РФ отдельного привилегированного состава преступления, предусматривающего уголовную ответственность за убийство по мотиву сострадания к потерпевшему. Будучи передовым направлением современной медицины, трансплантология и связанные с ней отрасли ставят на повестку дня множество актуальных юридических и этических вопросов. Цели и области применения частей человека на протяжении значительного времени менялись в зависимости от уровня развития науки и техники, а соответственно, и от стоящих в тот или иной исторический период перед обществом задач. Например, в древности органы и ткани человека в основном использовались служителями культа (жрецами, шаманами и т. п.) для проведения различных обрядов и церемоний, которые обычно носили сакральное значение. Позднее использование частей человека приобрело большое значение для ученых естественных наук, изучавших строение, развитие и функционирование человеческого организма. При современном уровне развития медицины органы и ткани требуются в большом объеме для трансплантации. В соответствии с ФЗ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» трансплантация органов и тканей человека служит средством спасения жизни и восстановления здоровья граждан и должна осуществляться на основе соблюдения законодательства РФ и прав человека в соответствии с гуманными принципами, провозглашенными международным сообществом, но интересы человека должны стоять в этом вопросе выше интересов общества или науки. С этической стороны вызывают дискуссии вопрос о получении согласия у погибшего ещё при его жизни или у его родственников. С одной стороны, речь идёт о спасении человеческой жизни, а с другой, — нравственно-этические нормы, которые не позволяют не только на уровне моральном, но и на уровне законодательном изъятие человеческих органов у умерших как действие, подпадающее под деяние нормы о запрете надругательства над телами умерших предусмотренного ст. 244 УК РФ. Таким образом, самым значимым в этой области считается вопрос об отсутствии предварительного согласия умершего человека на трансплантацию его органов. С одной стороны, изъятие органов может стать спасением человеческой жизни, с другой стороны, — образует состав такого уголовно-наказуемого деяния, как надругательство над телами умерших. В законодательстве содержатся также определенные ограничения и запреты по отношению к продукции, непосредственно связанной с частями человека. Именно государством обусловлен действующий в РФ запрет на клонирование человека. Как отмечается в преамбуле ФЗ «О временном запрете на клонирование человека», данный запрет вводится «исходя из принципов уважения человека, признания ценности личности, необходимости защиты прав и свобод человека и учитывая недостаточно изученные биологические и социальные последствия клонирования человека. С учетом перспективы использования имеющихся и разрабатываемых технологий клонирования организмов предусматривается возможность продления запрета на клонирование человека или его отмены по мере накопления научных знаний в данной области, определения моральных, социальных и этических норм при использовании технологий клонирования человека». В нашей стране в соответствии с нравственно-этическими нормами существует запрет на клонирование, но уголовная ответственность за нарушение запрета не установлена, хотя зарубежный опыт в этой сфере имеется. Соотношение норм нравственности и уголовно-правовых характеризуется единством в сущности и взаимодействием. Единство не исключает противоречий между уголовным правом и нравственностью по некоторым вопросам, но неоспоримым является необходимость совершенствования уголовного законодательства только на основе норм нравственности.