В результате исследования института недействительности сделок с выходом за пределы полномочий на совершение сделки по гражданскому законодательству Российской Федерации, автором работы, сделаны следующие выводы: Понятие оснований недействительности сделок имеет много значений. Согласно ст. 166 ГК РФ, в которой получил отражение законодательный подход к недействительности сделок, а также с учетом мнений различных ученых, можно заключить, что основаниями недействительности сделки выступает признанная законодателем необходимость нейтрализации последствий, совершенных сторонами и объективированных вовне порочных волеизъявлений. Недействительность сделки напрямую связана с такими категориями, как ничтожность и оспоримость сделки. Дискуссии о том, что необходимо избрать единое понятие из двух указанных являются необоснованными. Следовательно, недействительным сделкам с выходом за пределы полномочий могут быть применены оба свойства недействительности. Недействительность сделок с выходом за пределы полномочий на совершение сделки является одним из видов недействительных сделок. Выход за пределы полномочий на совершение сделки связан с пороками субъектного состава, а также с пороками воли при совершении сделки. Ограничения полномочий могут касаться как конкретных органов юридического лица, так и правового статуса юридического лица в целом. Ограничения полномочий могут быть абсолютными, а могут иметь количественные и качественные пределы. Условно сделки, совершенные неуполномоченными лицами, можно разделить по применяемым к ним нормам согласно ст. 183, 174 или 168 ГК РФ и наступающим в результате последствиям. Согласно ст. 183 ГК РФ случаи заключения сделки неуполномоченным лицом, за исключением случаев превышения полномочий органом юридического лица и при отсутствии одобрения представляемого, сделка в зависимости от обстоятельств дела или считается заключенной с представителем (но при определенных условиях является недействительной), или вообще не считается заключенной. Согласно ст. 174 ГК РФ случаи совершения сделки органом юридического лица с превышением полномочий, ограниченных учредительными документами по сравнению с тем, как они определены в законе, и при отсутствии последующего одобрения, сделка может быть признана недействительной, если другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об ограничениях. Согласно ст. 168 ГК РФ случаи совершения сделки органом юридического лица с превышением полномочий, установленных для него законом, сделки признаются ничтожными, за исключением признания отсутствия у органа полномочий по истечении времени после совершения сделки. Согласно ст. 173 ГК случаи совершения сделки без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления. На практике коммерческие организации реже добровольно ограничивают свою правоспособность в уставе и обычно ограничение имеет целью защитить интересы общества от возможного злоупотребления со стороны органов общества. По результатам исследования практики правоприменения выявлено, что при оспаривании сделки по данному основанию истцу необходимо доказать, что контрагент знал или должен был знать об уставных ограничениях. Третьему лицу по общим правилам не вменяется обязанность знать содержание устава при заключении сделки. Это усложняет процесс доказывания недействительности сделки, поскольку знание об ограничениях носит скорее фактический характер. Для защиты интересов всех участников хозяйственного оборота предлагается внедрение в отечественное гражданское законодательство института раскрытия и предоставления преддоговорной информации, особое внимание которому на протяжении десятилетий уделяется в зарубежном законодательстве. Анализ судебной практики правовых последствий недействительности сделки с выходом за пределы полномочий позволил сделать вывод о том, что истцам в заявлении о признании недействительной оспоримой сделки надлежит подробно определять какие последствия недействительности сделки должны быть применены, если суд признает сделку недействительной. Если такое требование не будет указано, то суд правомочен отказать в применении последствий недействительности сделки. Существует неразрешённая в законодательстве конкуренция норм о реституции и виндикации при признании недействительными сделок по поводу имущества. Каждое лицо, которое считает свои субъективные права нарушенными, становится перед выбором того или иного способа защиты своих прав. Таким образом, сейчас институт недействительности сделок с выходом за пределы полномочий на совершение сделки довольно в неустойчивом положении в российской правовой системе. Это можно объяснить тем, что вопрос недействительности сделок с выходом за пределы полномочий на совершение сделки не до конца урегулирован российским законодателем и требует более детального и точного толкования судами.

Существует ли духовно-нравственный прогресс? Данным вопросом задаются мыслители на протяжении всей человеческой истории. Сегодня в эпоху научно-технического прогресса он не утратил своей актуальности, но напротив, приобрел дополнительную значимость. Прежде чем мы рассмотрим различные точки зрения по данной проблеме, дадим определение дефиниции духовно-нравственного прогресса. Согласно толковому словарю Ожегова, духовность – это ничто иное, как свойство души, заключающееся в преобладании духовных и нравственных интересов над материальными. Современный экономический словарь определяет духовность как интенцию человека к вечным ценностям, таким как истина, красота и добро. Духовность понимается как способ человеческого существования, системообразующая функция которого является определяющей в единой структуре психофизиологической и социокультурной жизни индивида. Именно духовность является основой преемственности поколений, поддержания человеческого и человечного образа жизни. Для определения нравственности обратимся к философскому энциклопедическому словарю. Нравственность – это образцы поведения, принятые в обществе. Нравственность и мораль зачастую воспринимаются как синонимы, но Гегель в своих трудах четко их разделяет, понимая под нравственностью объективную, вневременную, общечеловеческую совокупность идеальных норм поведения и взаимоотношения людей, а под моралью – исторически изменчивое несовершенное воплощение нравственности во времени и пространстве. Прогресс – это поступательное движение, улучшение в процессе развития. Таким образом, духовно-нравственный прогресс – это поступательное развитие и совершенствование нравственных норм, установок, моральных принципов, нравственных и духовных интересов общества во временном направлении. Возможен ли вообще духовно-нравственный прогресс? Ведь истинные нравственные нормы и принципы, заложенные в Священном Писании, не утратили своей актуальности и являются столпами морали и духовности. По каким признакам мы можем определить духовно-нравственный прогресс или же напротив говорить о регрессе или стагнации? Эта актуальная проблемы всегда вызывала множество вопросов, на которые сложно дать однозначные ответы. В научной литературе встречаются три точки зрения по проблеме духовно-нравственного прогресса человечества, рассмотрим каждую из них в отдельности. Первой точки зрения придерживались как теологи и мыслители прошлого, такие как Ж.Ж. Руссо, Жозеф де Местр, так и многие современные ученые. Согласно ей, с ходом истории человечество не только не прогрессирует в духовно-нравственном направлении, но и напротив наблюдается регресс духовности, нравственности и морали. Эта точка зрения вполне обоснована и кроме этого имеет подтверждение в Священных Писаниях. Согласно Библейскому повествованию люди были созданы по образу и подобию Бога, то есть были безгрешны, совершенны и невинны. Но затем благодаря проискам искусителя согрешили и погрязли в злых делах. Логично, что, отдаляясь от момента создания человека, нравственность и духовность становятся менее значимыми категориями в обществе. Вторая теория носит условное название «шаг на месте», которое в полной мере отражает сущность данного взгляда по исследуемой проблеме. Согласно ей, не существует ни духовно-нравственного прогресса, ни духовно-нравственного регресса, а есть состояние стагнации и прохождения одного, замкнутого, повторяющегося круга. Возможно, этот взгляд основан на словах из книги Экклезиаста: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но [это] было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после». Третий ответ на вопрос гласит: с поступательным ходом истории человечество прогрессирует и в умственном, и в духовно-нравственном отношениях. Приверженцы этого взгляда разделяются на два течения. Первые утверждают, что духовно-нравственный прогресс является непрерывным и постоянным. Данная теория непрерывного прогресса развивалась в теории Лейбница о «предустановленной гармонии» и красноречиво выражается в высказывании: «Все идет к лучшему в этом наилучшем из миров». Второе ответвление этой теории признает духовно-нравственный прогресс, но не считает его непрерывным и постоянным. Приверженцы данной теории признают существование духовно-нравственного прогресса, но не считают его постоянным и непрерывным. Напротив, они полагают, что человечество, в общем и целом улучшается нравственно, но духовно-нравственный прогресс может сменяться регрессом или стагнацией в определенные исторические периоды развития общества. Приверженцами этой теории являются Кондорсэ, О. Конт, Спенсер, а также многие современные социологи и историки. Следует согласиться с данным взглядом, несомненно, духовно-нравственный прогресс в общечеловеческом масштабе существует. Важнейшими нравственными категориями являются правдивость и искренность, почитание культурных традиций и семейных ценностей, терпимость и толерантность. Данный факт, несомненно, является положительным и говорит о возможности позитивного взгляда в будущее, вселяя надежду, что современная молодежь в состоянии сформировать правильные духовно-нравственные ценности и передать их следующему поколению, что будет являться признаком духовно-нравственного прогресса. Результаты исследования позволяют сделать нам вывод о том, что последнее время в нашей стране формируется тенденция утраты жизненных ценностей и моральных норм гражданами. Большая часть молодых людей, относят себя к категории духовно-нравственных людей, хотя в то же самое время отвечают, что могут совершить безнравственный поступок. Такое противоречие говорит о неполной осознанности молодых людей. У современной молодежи отсутствует мотивация к соблюдению норм морали и нравственности. Отсутствие духовного воспитания является причиной этого. Для того чтобы воспитать юного гражданина, в первую очередь нужно привить ему духовность. Вопрос формирования духовности у молодежи выходит на первый план как проблема проявления осознанности взрослой жизни для молодого поколения. Данные полученные во время исследования говорят о том, что современная молодежь испытывает дефицит нравственности. Ценности и идеалы современной молодежи не в полной мере отражают канонические понятия духовности и нравственности, но тем не мене их нельзя назвать совершенно безнравственными. Современная молодежь готова к принятию новых более высоких норм и идеалов. Таким институтам регулирования общественной жизни как государство и религия необходимо направить все силы на формирование здорового в духовно-нравственном отношении поколения, которое в свою очередь сможет обеспечить достойное будущее нашей страны. В современных условиях необходимость оценки уголовно-правовых норм с точки зрения их нравственной обоснованности не вызывает сомнений, так как именно нравственные нормы служат для согласования деятельности множества индивидов и такая оценка может показать дальнейшие пути совершенствования норм уголовного права. По справедливому замечанию Т. А. Маниной, «нравственность и уголовное право — это сложные системы, в каждой из которых есть нормативные сферы, которые обладают определенными признаками и выражают общие и специфические свойства, на основе которых складываются определенные общественные отношения». Нормы нравственности и права — обязательные и взаимосвязанные регуляторы социального поведения. Их появление связано с необходимостью обеспечить функционирование общества путем согласования интересов людей и их подчиненности определенным правилам. Нравственность шире понятия права, так как право «выбирает» из общественных отношений те, которые будут закреплены и урегулированы при помощи закона. Применяя категории нравственного и безнравственного к понятию «преступление», можно утверждать, что преступление — это самая крайняя форма безнравственного поведения, ставшего общественно опасным. Несмотря на имеющиеся различия в понятиях «право» и «нравственность», можно утверждать, что на уровне уголовного законодательства в целом нравственность выражается в использовании в качестве юридического критерия допустимости проступков людей, в признании преступлениями того ограниченного круга видов поведения, в борьбе с которым все другие социальные меры, кроме уголовно-правовых, неэффективны. Рассматривая вопросы соотношения права и нравственности применительно к институту наказания в уголовном праве, можно сказать о том, что наказание обусловлено нравственными идеями, являясь необходимым средством закона для обеспечения идеи справедливости, заложенной в принципах уголовного законодательства. Бесспорно, что вынужденное ограничение прав и свобод человека, совершившего преступление, при применении к нему уголовного наказания является нравственным. Вместе с тем нельзя не упомянуть о тенденциях гуманизации уголовного права, которые проявляются, например, в отказе от наказаний, унижающих человеческое достоинство и причиняющих физические и психические страдания. В частности, такой вид наказания, как смертная казнь, противоречащий нравственной направленности наказания, переживает необратимые изменения, постепенно изживая себя. Сложными являются вопросы криминализации и декриминализации некоторых деяний при отсутствии единого мнения о том, нравственно такое деяние или безнравственно. В статьях Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (далее УК РФ) нравственные основы уголовного права проявляются особенно четко. Примером этому может служить проблема легализации эвтаназии, затрагивающая как правовые аспекты, так и аспекты медицины и этики. С позиции нравственности не может быть воспринята ни одна из форм активной эвтаназии, и лишь в исключительных случаях могут рассматриваться методы пассивной. Цель же медицинской профессии противоречит намеренному прекращению человеческой жизни, даже совершённому из чувства милосердия. Вопрос о введении нормы, устанавливающей более мягкую санкцию, чем за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, обсуждается давно. Легализация эвтаназии недопустима, но может быть рассмотрен вопрос о включении в УК РФ отдельного привилегированного состава преступления, предусматривающего уголовную ответственность за убийство по мотиву сострадания к потерпевшему. Будучи передовым направлением современной медицины, трансплантология и связанные с ней отрасли ставят на повестку дня множество актуальных юридических и этических вопросов. Цели и области применения частей человека на протяжении значительного времени менялись в зависимости от уровня развития науки и техники, а соответственно, и от стоящих в тот или иной исторический период перед обществом задач. Например, в древности органы и ткани человека в основном использовались служителями культа (жрецами, шаманами и т. п.) для проведения различных обрядов и церемоний, которые обычно носили сакральное значение. Позднее использование частей человека приобрело большое значение для ученых естественных наук, изучавших строение, развитие и функционирование человеческого организма. При современном уровне развития медицины органы и ткани требуются в большом объеме для трансплантации. В соответствии с ФЗ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» трансплантация органов и тканей человека служит средством спасения жизни и восстановления здоровья граждан и должна осуществляться на основе соблюдения законодательства РФ и прав человека в соответствии с гуманными принципами, провозглашенными международным сообществом, но интересы человека должны стоять в этом вопросе выше интересов общества или науки. С этической стороны вызывают дискуссии вопрос о получении согласия у погибшего ещё при его жизни или у его родственников. С одной стороны, речь идёт о спасении человеческой жизни, а с другой, — нравственно-этические нормы, которые не позволяют не только на уровне моральном, но и на уровне законодательном изъятие человеческих органов у умерших как действие, подпадающее под деяние нормы о запрете надругательства над телами умерших предусмотренного ст. 244 УК РФ. Таким образом, самым значимым в этой области считается вопрос об отсутствии предварительного согласия умершего человека на трансплантацию его органов. С одной стороны, изъятие органов может стать спасением человеческой жизни, с другой стороны, — образует состав такого уголовно-наказуемого деяния, как надругательство над телами умерших. В законодательстве содержатся также определенные ограничения и запреты по отношению к продукции, непосредственно связанной с частями человека. Именно государством обусловлен действующий в РФ запрет на клонирование человека. Как отмечается в преамбуле ФЗ «О временном запрете на клонирование человека», данный запрет вводится «исходя из принципов уважения человека, признания ценности личности, необходимости защиты прав и свобод человека и учитывая недостаточно изученные биологические и социальные последствия клонирования человека. С учетом перспективы использования имеющихся и разрабатываемых технологий клонирования организмов предусматривается возможность продления запрета на клонирование человека или его отмены по мере накопления научных знаний в данной области, определения моральных, социальных и этических норм при использовании технологий клонирования человека». В нашей стране в соответствии с нравственно-этическими нормами существует запрет на клонирование, но уголовная ответственность за нарушение запрета не установлена, хотя зарубежный опыт в этой сфере имеется. Соотношение норм нравственности и уголовно-правовых характеризуется единством в сущности и взаимодействием. Единство не исключает противоречий между уголовным правом и нравственностью по некоторым вопросам, но неоспоримым является необходимость совершенствования уголовного законодательства только на основе норм нравственности.

В современном российском законодательстве сформулированы четкие подходы к защите личных прав авторов. Несмотря на то, что наибольшую практическую значимость с точки зрения защиты прав и интересов авторов имеют гражданско-правовые способы защиты авторских прав, значительное место в системе охраны результатов интеллектуальной деятельности занимает действующее уголовное законодательство России. Наиболее ярко уголовная ответственность за совершение преступлений, связанных с объектами интеллектуальной собственности, проявляется в диспозиции ст. 146 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее также УК РФ) «Нарушение авторских и смежных прав». Обязательным признаком состава преступления, предусмотренного ст. 146 УК РФ, является причинение крупного ущерба автору или иному правообладателю, совершение деяния в крупном размере либо в особо крупном размере. Именно размер ущерба является основным признаком, отличающим данное преступление от гражданско-правового деликта или административного правонарушения. Деяния, предусмотренные исследуемой уголовно-правовой нормой, признаются совершенными в крупном размере, если стоимость экземпляров произведений или фонограмм либо стоимость прав на использование объектов авторского права и смежных прав превышают сто тысяч рублей, а в особо крупном размере — один миллион рублей. В ст. 146 УК РФ предусмотрены два вида уголовно наказуемых нарушений авторских и смежных прав. Часть 1 названной статьи устанавливает ответственность за присвоение авторства (плагиат), а часть 2 — за незаконное использование объектов авторского права или смежных прав, а равно приобретение, хранение, перевозку контрафактных экземпляров произведений или фонограмм в целях сбыта. Присвоение авторства на результат интеллектуальной деятельности (плагиат) состоит в издании чужого произведения под своим именем либо произведения, в объявлении себя автором чужого произведения, выпуске чужого произведения (в полном объеме или частично) под своим именем, издании под своим именем произведения, созданного в соавторстве с другими лицами, без указания их имени. Таким образом, речь идет о нарушении такого личного неимущественного права автора, как право авторства. Согласно ст. 1257 ГК РФ автором произведения науки, литературы или искусства признается гражданин, творческим трудом которого оно создано. Плагиат может быть прямым — в этом случае вместо имени автора плагиатор указывает свое собственное имя, и косвенным, когда в качестве автора указывается имя третьего лица, автором не являющегося. Кроме того, поскольку п. 7 ст. 1259 ГК РФ устанавливает возможность распространения авторских и на часть произведения, опубликование под своим именем только части произведения также может рассматриваться как плагиат. Нужно отметить, что меры ответственности, предусмотренные статьей 146 УК РФ, применяются чрезвычайно редко и выполняют фактически сугубо превентивную, то есть предупредительную функцию, в случаях выявления плагиата защита нарушенного права авторства осуществляется преимущественно с помощью норм гражданского права. Более того, даже в тех случаях, когда какое-либо произведение полностью совпадает с произведением, созданным другим автором, дать однозначный ответ о том, что речь идет о плагиате, не всегда возможно. Высказывается мнение о том, что не исключена возможность самостоятельного и независимого создания двумя авторами идентичных произведений. Это утверждение является спорным, невозможно представить, например, создание абсолютно тождественных литературных или художественных произведений. Известно, что проблема совпадения идей у разных авторов существовала всегда, здесь можно привести хрестоматийный пример — конфликт между писателями Иваном Александровичем Гончаровым и Иваном Сергеевичем Тургеневым, когда Гончаров в некоторых образах произведений Тургенева увидел черты, сходные с образами своего романа «Обрыв», концепцию которого изложил в свое время Тургеневу. Однако третейский суд вынес решение, в котором отрицал плагиат со стороны Тургенева, отметив, что произведения Тургенева и Гончарова как возникшие на одной и той же русской почве должны тем самым иметь несколько схожих положений, случайно совпадать в некоторых мыслях и выражениях. Таким образом, суд сделал очень важный вывод о том, что влияние духовной культуры и уже созданных произведений может привести к совпадениям, подражаниям, восприятию и развитию высказанных ранее мыслей и образов. Наконец, споры о наличии плагиата могут возникнуть и при создании так называемого производного произведения — нового творческого самостоятельного произведения на основе ранее созданного, при создании которого известно, что оно будет содержать элементы уже имеющегося произведения. К таким произведениям п. 1 ст. 1260 ГК РФ относит переводы, а также обработки, экранизации, аранжировки, инсценировки и другие подобные произведения. Некоторые юристы предлагают декриминализировать плагиат как таковой, объясняя свою позицию тем, что это деяние не достигает уровня опасности, характерного для преступления, и что для защиты нарушенного права авторства достаточно гражданско-правовых способов. Трудно согласиться с данной точкой зрения, учитывая при этом масштабность данной проблемы и стабильную позицию мирового сообщества, направленную на жесткую борьбу с плагиатом.