В заключение можно сделать следующие основные выводы: Убийство, совершенное в состоянии аффекта, является преступлением против жизни, предусмотренным ст. 107 УК РФ, и отдали предпочтение правонарушению, характеризующемуся следующими признаками: убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного эмоционального возбуждения (аффекта), вызванного насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего либо иными противоправными или аморальными действиями (бездействие) потерпевшего, а также длительная травматическая ситуация, возникшая в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего. Состояние сильного эмоционального возбуждения, вызванное жертвой (противоправным или аморальным) поведением жертвы, в психологии и психиатрии называется физиологическим аффектом. Последний, отличается высокой степенью эмоционального всплеска. В состоянии аффекта способность осознавать реальный характер и общественную опасность своих действий, а также руководить ими значительно снижается, что является одним из оснований для признания преступления, совершенного в этом состоянии, менее социально опасным, чем преступление, совершенное в спокойном душевном состоянии. Так называемый патологический аффект, который представляет собой временное психическое расстройство, отличается от физиологического аффекта. Аффект — это резко выраженная, быстро развивающаяся эмоция, которая характеризуется силой и глубиной переживания, диффузным характером воздействия на психику, быстрым внешним выражением и непродолжительностью. Аффективные состояния недолговечны. Это эмоциональные всплески, которые редко длятся часами, а тем более днями. Человеку будет трудно переносить длительный аффект, поэтому он сравнительно быстро устраняется. Поэтому в судебной практике человек, совершивший преступление под воздействием аффекта, считается либо сумасшедшим (с патологическим аффектом), либо, по крайней мере, заслуживающим снисхождения, признавая, что сильный аффект резко меняет течение психических процессов. Аффекты, как правило, мешают нормальной организации поведения, его разумности. В уголовном законодательстве России уголовно наказуемы только три преступления, совершенные в состоянии аффекта: умышленное убийство (ст. 107 УК РФ), причинение тяжкого и умеренного вреда здоровью (ст. 113 УК РФ). Состояние аффекта при совершении других преступлений не признается смягчающим обстоятельством, хотя может рассматриваться как смягчающее обстоятельство. Разница между обстоятельством, смягчающим ответственность, и обстоятельством, смягчающим наказание, заключается в следующем. Первый учитывается при построении состава преступления, а его наличие отражается в санкции статьи. Второе учитывается только при назначении наказания и не влияет на квалификацию правонарушения. Рассматривая проблемы применения уголовного законодательства по преступлениям, совершенным в состоянии аффекта, можно отметить ряд серьезных проблем. Во-первых, уже вызывает тревогу тот факт, что убийства, совершенные в состоянии сильного эмоционального возбуждения, крайне малы в общей картине насильственного преступления, что позволяет сделать вывод о некорректной квалификации таких действий или о том, что следственные действия не проводятся в полной мере. Психологическая экспертиза должна унифицировать методы и критерии, по которым аффект устанавливается экспертными средствами. Решить эту проблему можно с помощью методического документа, утвержденного Минздравом РФ и Минюстом РФ, т.е. ведомствами, имеющими в судебно-экспертных учреждениях опытных психологов. Мы отметили все принципы и нормы, относящиеся к данному виду преступлений. Преступления, совершаемые в состоянии аффекта, очень распространены, поскольку их началом является нервное состояние человека. Я также привел примеры преступлений и их судебных процессов, относящихся к этому виду преступлений. В этих примерах я показал всю суть и задумал это деяние как преступление в уголовном кодексе. В своей работе я полностью осветил этот вид преступления, рассказал историю его возникновения и объяснил все, что касается санкций за совершение этого преступления.

Существует ли духовно-нравственный прогресс? Данным вопросом задаются мыслители на протяжении всей человеческой истории. Сегодня в эпоху научно-технического прогресса он не утратил своей актуальности, но напротив, приобрел дополнительную значимость. Прежде чем мы рассмотрим различные точки зрения по данной проблеме, дадим определение дефиниции духовно-нравственного прогресса. Согласно толковому словарю Ожегова, духовность – это ничто иное, как свойство души, заключающееся в преобладании духовных и нравственных интересов над материальными. Современный экономический словарь определяет духовность как интенцию человека к вечным ценностям, таким как истина, красота и добро. Духовность понимается как способ человеческого существования, системообразующая функция которого является определяющей в единой структуре психофизиологической и социокультурной жизни индивида. Именно духовность является основой преемственности поколений, поддержания человеческого и человечного образа жизни. Для определения нравственности обратимся к философскому энциклопедическому словарю. Нравственность – это образцы поведения, принятые в обществе. Нравственность и мораль зачастую воспринимаются как синонимы, но Гегель в своих трудах четко их разделяет, понимая под нравственностью объективную, вневременную, общечеловеческую совокупность идеальных норм поведения и взаимоотношения людей, а под моралью – исторически изменчивое несовершенное воплощение нравственности во времени и пространстве. Прогресс – это поступательное движение, улучшение в процессе развития. Таким образом, духовно-нравственный прогресс – это поступательное развитие и совершенствование нравственных норм, установок, моральных принципов, нравственных и духовных интересов общества во временном направлении. Возможен ли вообще духовно-нравственный прогресс? Ведь истинные нравственные нормы и принципы, заложенные в Священном Писании, не утратили своей актуальности и являются столпами морали и духовности. По каким признакам мы можем определить духовно-нравственный прогресс или же напротив говорить о регрессе или стагнации? Эта актуальная проблемы всегда вызывала множество вопросов, на которые сложно дать однозначные ответы. В научной литературе встречаются три точки зрения по проблеме духовно-нравственного прогресса человечества, рассмотрим каждую из них в отдельности. Первой точки зрения придерживались как теологи и мыслители прошлого, такие как Ж.Ж. Руссо, Жозеф де Местр, так и многие современные ученые. Согласно ей, с ходом истории человечество не только не прогрессирует в духовно-нравственном направлении, но и напротив наблюдается регресс духовности, нравственности и морали. Эта точка зрения вполне обоснована и кроме этого имеет подтверждение в Священных Писаниях. Согласно Библейскому повествованию люди были созданы по образу и подобию Бога, то есть были безгрешны, совершенны и невинны. Но затем благодаря проискам искусителя согрешили и погрязли в злых делах. Логично, что, отдаляясь от момента создания человека, нравственность и духовность становятся менее значимыми категориями в обществе. Вторая теория носит условное название «шаг на месте», которое в полной мере отражает сущность данного взгляда по исследуемой проблеме. Согласно ей, не существует ни духовно-нравственного прогресса, ни духовно-нравственного регресса, а есть состояние стагнации и прохождения одного, замкнутого, повторяющегося круга. Возможно, этот взгляд основан на словах из книги Экклезиаста: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но [это] было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после». Третий ответ на вопрос гласит: с поступательным ходом истории человечество прогрессирует и в умственном, и в духовно-нравственном отношениях. Приверженцы этого взгляда разделяются на два течения. Первые утверждают, что духовно-нравственный прогресс является непрерывным и постоянным. Данная теория непрерывного прогресса развивалась в теории Лейбница о «предустановленной гармонии» и красноречиво выражается в высказывании: «Все идет к лучшему в этом наилучшем из миров». Второе ответвление этой теории признает духовно-нравственный прогресс, но не считает его непрерывным и постоянным. Приверженцы данной теории признают существование духовно-нравственного прогресса, но не считают его постоянным и непрерывным. Напротив, они полагают, что человечество, в общем и целом улучшается нравственно, но духовно-нравственный прогресс может сменяться регрессом или стагнацией в определенные исторические периоды развития общества. Приверженцами этой теории являются Кондорсэ, О. Конт, Спенсер, а также многие современные социологи и историки. Следует согласиться с данным взглядом, несомненно, духовно-нравственный прогресс в общечеловеческом масштабе существует. Важнейшими нравственными категориями являются правдивость и искренность, почитание культурных традиций и семейных ценностей, терпимость и толерантность. Данный факт, несомненно, является положительным и говорит о возможности позитивного взгляда в будущее, вселяя надежду, что современная молодежь в состоянии сформировать правильные духовно-нравственные ценности и передать их следующему поколению, что будет являться признаком духовно-нравственного прогресса. Результаты исследования позволяют сделать нам вывод о том, что последнее время в нашей стране формируется тенденция утраты жизненных ценностей и моральных норм гражданами. Большая часть молодых людей, относят себя к категории духовно-нравственных людей, хотя в то же самое время отвечают, что могут совершить безнравственный поступок. Такое противоречие говорит о неполной осознанности молодых людей. У современной молодежи отсутствует мотивация к соблюдению норм морали и нравственности. Отсутствие духовного воспитания является причиной этого. Для того чтобы воспитать юного гражданина, в первую очередь нужно привить ему духовность. Вопрос формирования духовности у молодежи выходит на первый план как проблема проявления осознанности взрослой жизни для молодого поколения. Данные полученные во время исследования говорят о том, что современная молодежь испытывает дефицит нравственности. Ценности и идеалы современной молодежи не в полной мере отражают канонические понятия духовности и нравственности, но тем не мене их нельзя назвать совершенно безнравственными. Современная молодежь готова к принятию новых более высоких норм и идеалов. Таким институтам регулирования общественной жизни как государство и религия необходимо направить все силы на формирование здорового в духовно-нравственном отношении поколения, которое в свою очередь сможет обеспечить достойное будущее нашей страны. В современных условиях необходимость оценки уголовно-правовых норм с точки зрения их нравственной обоснованности не вызывает сомнений, так как именно нравственные нормы служат для согласования деятельности множества индивидов и такая оценка может показать дальнейшие пути совершенствования норм уголовного права. По справедливому замечанию Т. А. Маниной, «нравственность и уголовное право — это сложные системы, в каждой из которых есть нормативные сферы, которые обладают определенными признаками и выражают общие и специфические свойства, на основе которых складываются определенные общественные отношения». Нормы нравственности и права — обязательные и взаимосвязанные регуляторы социального поведения. Их появление связано с необходимостью обеспечить функционирование общества путем согласования интересов людей и их подчиненности определенным правилам. Нравственность шире понятия права, так как право «выбирает» из общественных отношений те, которые будут закреплены и урегулированы при помощи закона. Применяя категории нравственного и безнравственного к понятию «преступление», можно утверждать, что преступление — это самая крайняя форма безнравственного поведения, ставшего общественно опасным. Несмотря на имеющиеся различия в понятиях «право» и «нравственность», можно утверждать, что на уровне уголовного законодательства в целом нравственность выражается в использовании в качестве юридического критерия допустимости проступков людей, в признании преступлениями того ограниченного круга видов поведения, в борьбе с которым все другие социальные меры, кроме уголовно-правовых, неэффективны. Рассматривая вопросы соотношения права и нравственности применительно к институту наказания в уголовном праве, можно сказать о том, что наказание обусловлено нравственными идеями, являясь необходимым средством закона для обеспечения идеи справедливости, заложенной в принципах уголовного законодательства. Бесспорно, что вынужденное ограничение прав и свобод человека, совершившего преступление, при применении к нему уголовного наказания является нравственным. Вместе с тем нельзя не упомянуть о тенденциях гуманизации уголовного права, которые проявляются, например, в отказе от наказаний, унижающих человеческое достоинство и причиняющих физические и психические страдания. В частности, такой вид наказания, как смертная казнь, противоречащий нравственной направленности наказания, переживает необратимые изменения, постепенно изживая себя. Сложными являются вопросы криминализации и декриминализации некоторых деяний при отсутствии единого мнения о том, нравственно такое деяние или безнравственно. В статьях Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (далее УК РФ) нравственные основы уголовного права проявляются особенно четко. Примером этому может служить проблема легализации эвтаназии, затрагивающая как правовые аспекты, так и аспекты медицины и этики. С позиции нравственности не может быть воспринята ни одна из форм активной эвтаназии, и лишь в исключительных случаях могут рассматриваться методы пассивной. Цель же медицинской профессии противоречит намеренному прекращению человеческой жизни, даже совершённому из чувства милосердия. Вопрос о введении нормы, устанавливающей более мягкую санкцию, чем за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, обсуждается давно. Легализация эвтаназии недопустима, но может быть рассмотрен вопрос о включении в УК РФ отдельного привилегированного состава преступления, предусматривающего уголовную ответственность за убийство по мотиву сострадания к потерпевшему. Будучи передовым направлением современной медицины, трансплантология и связанные с ней отрасли ставят на повестку дня множество актуальных юридических и этических вопросов. Цели и области применения частей человека на протяжении значительного времени менялись в зависимости от уровня развития науки и техники, а соответственно, и от стоящих в тот или иной исторический период перед обществом задач. Например, в древности органы и ткани человека в основном использовались служителями культа (жрецами, шаманами и т. п.) для проведения различных обрядов и церемоний, которые обычно носили сакральное значение. Позднее использование частей человека приобрело большое значение для ученых естественных наук, изучавших строение, развитие и функционирование человеческого организма. При современном уровне развития медицины органы и ткани требуются в большом объеме для трансплантации. В соответствии с ФЗ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» трансплантация органов и тканей человека служит средством спасения жизни и восстановления здоровья граждан и должна осуществляться на основе соблюдения законодательства РФ и прав человека в соответствии с гуманными принципами, провозглашенными международным сообществом, но интересы человека должны стоять в этом вопросе выше интересов общества или науки. С этической стороны вызывают дискуссии вопрос о получении согласия у погибшего ещё при его жизни или у его родственников. С одной стороны, речь идёт о спасении человеческой жизни, а с другой, — нравственно-этические нормы, которые не позволяют не только на уровне моральном, но и на уровне законодательном изъятие человеческих органов у умерших как действие, подпадающее под деяние нормы о запрете надругательства над телами умерших предусмотренного ст. 244 УК РФ. Таким образом, самым значимым в этой области считается вопрос об отсутствии предварительного согласия умершего человека на трансплантацию его органов. С одной стороны, изъятие органов может стать спасением человеческой жизни, с другой стороны, — образует состав такого уголовно-наказуемого деяния, как надругательство над телами умерших. В законодательстве содержатся также определенные ограничения и запреты по отношению к продукции, непосредственно связанной с частями человека. Именно государством обусловлен действующий в РФ запрет на клонирование человека. Как отмечается в преамбуле ФЗ «О временном запрете на клонирование человека», данный запрет вводится «исходя из принципов уважения человека, признания ценности личности, необходимости защиты прав и свобод человека и учитывая недостаточно изученные биологические и социальные последствия клонирования человека. С учетом перспективы использования имеющихся и разрабатываемых технологий клонирования организмов предусматривается возможность продления запрета на клонирование человека или его отмены по мере накопления научных знаний в данной области, определения моральных, социальных и этических норм при использовании технологий клонирования человека». В нашей стране в соответствии с нравственно-этическими нормами существует запрет на клонирование, но уголовная ответственность за нарушение запрета не установлена, хотя зарубежный опыт в этой сфере имеется. Соотношение норм нравственности и уголовно-правовых характеризуется единством в сущности и взаимодействием. Единство не исключает противоречий между уголовным правом и нравственностью по некоторым вопросам, но неоспоримым является необходимость совершенствования уголовного законодательства только на основе норм нравственности.

В современном российском законодательстве сформулированы четкие подходы к защите личных прав авторов. Несмотря на то, что наибольшую практическую значимость с точки зрения защиты прав и интересов авторов имеют гражданско-правовые способы защиты авторских прав, значительное место в системе охраны результатов интеллектуальной деятельности занимает действующее уголовное законодательство России. Наиболее ярко уголовная ответственность за совершение преступлений, связанных с объектами интеллектуальной собственности, проявляется в диспозиции ст. 146 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее также УК РФ) «Нарушение авторских и смежных прав». Обязательным признаком состава преступления, предусмотренного ст. 146 УК РФ, является причинение крупного ущерба автору или иному правообладателю, совершение деяния в крупном размере либо в особо крупном размере. Именно размер ущерба является основным признаком, отличающим данное преступление от гражданско-правового деликта или административного правонарушения. Деяния, предусмотренные исследуемой уголовно-правовой нормой, признаются совершенными в крупном размере, если стоимость экземпляров произведений или фонограмм либо стоимость прав на использование объектов авторского права и смежных прав превышают сто тысяч рублей, а в особо крупном размере — один миллион рублей. В ст. 146 УК РФ предусмотрены два вида уголовно наказуемых нарушений авторских и смежных прав. Часть 1 названной статьи устанавливает ответственность за присвоение авторства (плагиат), а часть 2 — за незаконное использование объектов авторского права или смежных прав, а равно приобретение, хранение, перевозку контрафактных экземпляров произведений или фонограмм в целях сбыта. Присвоение авторства на результат интеллектуальной деятельности (плагиат) состоит в издании чужого произведения под своим именем либо произведения, в объявлении себя автором чужого произведения, выпуске чужого произведения (в полном объеме или частично) под своим именем, издании под своим именем произведения, созданного в соавторстве с другими лицами, без указания их имени. Таким образом, речь идет о нарушении такого личного неимущественного права автора, как право авторства. Согласно ст. 1257 ГК РФ автором произведения науки, литературы или искусства признается гражданин, творческим трудом которого оно создано. Плагиат может быть прямым — в этом случае вместо имени автора плагиатор указывает свое собственное имя, и косвенным, когда в качестве автора указывается имя третьего лица, автором не являющегося. Кроме того, поскольку п. 7 ст. 1259 ГК РФ устанавливает возможность распространения авторских и на часть произведения, опубликование под своим именем только части произведения также может рассматриваться как плагиат. Нужно отметить, что меры ответственности, предусмотренные статьей 146 УК РФ, применяются чрезвычайно редко и выполняют фактически сугубо превентивную, то есть предупредительную функцию, в случаях выявления плагиата защита нарушенного права авторства осуществляется преимущественно с помощью норм гражданского права. Более того, даже в тех случаях, когда какое-либо произведение полностью совпадает с произведением, созданным другим автором, дать однозначный ответ о том, что речь идет о плагиате, не всегда возможно. Высказывается мнение о том, что не исключена возможность самостоятельного и независимого создания двумя авторами идентичных произведений. Это утверждение является спорным, невозможно представить, например, создание абсолютно тождественных литературных или художественных произведений. Известно, что проблема совпадения идей у разных авторов существовала всегда, здесь можно привести хрестоматийный пример — конфликт между писателями Иваном Александровичем Гончаровым и Иваном Сергеевичем Тургеневым, когда Гончаров в некоторых образах произведений Тургенева увидел черты, сходные с образами своего романа «Обрыв», концепцию которого изложил в свое время Тургеневу. Однако третейский суд вынес решение, в котором отрицал плагиат со стороны Тургенева, отметив, что произведения Тургенева и Гончарова как возникшие на одной и той же русской почве должны тем самым иметь несколько схожих положений, случайно совпадать в некоторых мыслях и выражениях. Таким образом, суд сделал очень важный вывод о том, что влияние духовной культуры и уже созданных произведений может привести к совпадениям, подражаниям, восприятию и развитию высказанных ранее мыслей и образов. Наконец, споры о наличии плагиата могут возникнуть и при создании так называемого производного произведения — нового творческого самостоятельного произведения на основе ранее созданного, при создании которого известно, что оно будет содержать элементы уже имеющегося произведения. К таким произведениям п. 1 ст. 1260 ГК РФ относит переводы, а также обработки, экранизации, аранжировки, инсценировки и другие подобные произведения. Некоторые юристы предлагают декриминализировать плагиат как таковой, объясняя свою позицию тем, что это деяние не достигает уровня опасности, характерного для преступления, и что для защиты нарушенного права авторства достаточно гражданско-правовых способов. Трудно согласиться с данной точкой зрения, учитывая при этом масштабность данной проблемы и стабильную позицию мирового сообщества, направленную на жесткую борьбу с плагиатом.